Art Blogs
11.08.2016
Форма и цвет в живописи были всегда. «Тайно» в ней присутствовал и – свет. Но понятие света в живописи (по)явилось совсем недавно – каких-нибудь 150 лет тому назад. И связано оно с эпохой модернизма (1874 – 1957), а – конкретней – с импрессионистами. Которые – начиная с Клода Моне – вдруг стали писать «куб воздуха»: между стогом сена и своим глазом. Или – что то же – «куб света». То есть, в явном виде использование света в языке живописи возникло осмысленно и приоритетно только 1870-ых годах.
Но и они, импрессионисты, ещё не понимали, что такое свет – в онтологическом смысле. Только Мартин Хайдеггер в 1920-х годах задумался над тем, что такое свет. Белый свет – говоря по-русски. По-немецки – Lichtung (про-свет).
Свет – невидимка, но без него существует только ничто. Нужен свет, чтобы появилось нечто. В частности, картина. Хайдеггеровская метафизика (в отличие от кантовской и гегелевской) спрашивает об одном: благодаря чему человек вообще видит всё то, что он видит. Пространство, в котором он действует в Истории, устроено не им. Раньше самой ранней мысли – ясность или неясность того, о чём она, существует свет. Увидев что-либо умственным зрением, художник спешит схватить (begreifen!) предмет и упускает из виду свет, в котором этот предмет видит. Чем больше света, тем крепче взгляд художника привязан к предмету, тем меньше замечен сам по себе свет. Однако моменты о-зарения представляют творческую деятельность художника в более важном смысле, чем схваченный или не схваченный взглядом предмет. О-зарение неподвластно художнику. В его силах только – быть готовым к о-зарению, готовым сразу у-видеть его, суметь его полноценно использовать в работе и понять, что это было о-зарение.
Поразительно, что художник-мыслитель Омар Чхаидзе получил о-зарение еще будучи совсем молодым в 1960-х годах. и оказался к нему, этому о-зарению свыше, готовым. Свет стал для него главным предметом творчества. Совсем другой Свет, чем у импрессионистов. Он писал Белый Свет. Свой Белый Свет. Со-здавал свою онтологическую картину мира: Вознесение (1966), Прикосновение (1967), В пути (1969).
Белый Свет на этих чёрных картинах уже оче-видно о-формлен: это не хаотический свет – это космическая, упорядоченная структура. Противопоставление Космоса – Хаосу. Это едино-раздельная целостность: тварного света Творца, фаворского света и «чёрного солнца» немецких мистиков и русских символистов.
Чхаидзе как мистически ориентированный художник сразу позволил себе – что невероятно трудно – существовать одновременно в двух «ортогональных» пространствах: секулярном и сакральном. Имя картины Вознесение (1966) – не может быть случайно божественным. Это сакральное имя. Форму Света на этой законченной, твёрдой, неизменяемой картине Омар Чхаидзе де-формирует – ре-формирует и, наконец, транс-формирует. переводя её в сознании зрителя из физического (секулярного) пространства – в мета-физическое (сакральное). Эта двойственная жизнь Света – как тема и совершенное исполнение её – сразу переводит художника в свой, эксклюзивный мiръ. Художник-мыслитель, художник-метафизик, художник-новатор Омар Чхаидзе сразу – ни на кого не похож. И сразу – его работы у-знаваемы. Хотя он позволяет себе эпизодически «менять манеру»: менять язык – метод – стилистику – тематику работ. Он всё равно у-знаваем. Он может перейти даже в фигуративную живопись – он всё равно у-знаваем. Эта главная ныне характеристика Большого художника – у-знаваемость – присуща Омару Чхаидзе генетически. Это подделать нельзя. Это нельзя имитировать.
Поразительное качество Омара Чхаидзе как художника состоит в том, что в эпоху Постмодерна он никогда не был постмодернистом. Он оставался модернистом. То есть, он всегда писал новое, творил новизну, разрабатывал «новое понимание новизны», а не переписывал «старых мастеров» в «новом языке». Он писал новый предмет – свет, который был беспредметным.
Омар Чхаидзе фактически повторил путь первых авангардистов-беспредметников, отталкиваясь от них, но, как и они, развивая язык чистого искусства. В частности, он ушёл от геометрических фигур – к своему Свету. Как главному предмету своей живописи. И начал учить художников и зрителей читать в этом беспредметном языке. И по-новому понимать философию беспредметной – СВЕТО-ПРЕДМЕТНОЙ! – живописи.
Великий философ Александр Кожев ещё в 1936 г. исправил философию и терминологию художников-беспредметников, сказав, что их искусство не «абстрактное» – а «конкретное». Кандинский с этим сразу согласился. Остальные художники об этом не слышали. И понятно, насколько трудно будет расстаться сегодня с термином «абстрактная живопись». Но заменить его на термин и, главное, философию «конкретной живописи» всё-таки придётся. И Омар Чхаидзе одним из первых дерзнул взвалить на себя этот тяжкий труд.
Последние работы художника, созданные в 2000-х годах, показывают, что направление беспредметной (конкретной) живописи, начатое в 1910 – 1920 гг. Мондрианом и Малевичем, а также пан-геометрические традиции, которые продолжались веками, – успешно завершены. И в третьем тысячелетии, уверен художник, началась новая эра в искусстве – эра Света. Он создает картину «Выход в Свет», выходит в трансцендентный ноль и начинает писать только Свет, только духовный Свет. Так, спустя сто лет после новаторского прорыва Кандинского и Малевича, с квантовым скачком Омара Чхаидзе Россия снова оказалась в эпицентре мировых культурных процессов.
По всем вопросам, обращайтесь по e-Mail:
omargallery@yandex.ru
СВЕТО-ПРЕДМЕТНАЯ живопись Омара Чхаидзе
Форма и цвет в живописи были всегда. «Тайно» в ней присутствовал и – свет. Но понятие света в живописи (по)явилось совсем недавно – каких-нибудь 150 лет тому назад. И связано оно с эпохой модернизма (1874 – 1957), а – конкретней – с импрессионистами. Которые – начиная с Клода Моне – вдруг стали писать «куб воздуха»: между стогом сена и своим глазом. Или – что то же – «куб света». То есть, в явном виде использование света в языке живописи возникло осмысленно и приоритетно только 1870-ых годах.
Но и они, импрессионисты, ещё не понимали, что такое свет – в онтологическом смысле. Только Мартин Хайдеггер в 1920-х годах задумался над тем, что такое свет. Белый свет – говоря по-русски. По-немецки – Lichtung (про-свет).
Свет – невидимка, но без него существует только ничто. Нужен свет, чтобы появилось нечто. В частности, картина. Хайдеггеровская метафизика (в отличие от кантовской и гегелевской) спрашивает об одном: благодаря чему человек вообще видит всё то, что он видит. Пространство, в котором он действует в Истории, устроено не им. Раньше самой ранней мысли – ясность или неясность того, о чём она, существует свет. Увидев что-либо умственным зрением, художник спешит схватить (begreifen!) предмет и упускает из виду свет, в котором этот предмет видит. Чем больше света, тем крепче взгляд художника привязан к предмету, тем меньше замечен сам по себе свет. Однако моменты о-зарения представляют творческую деятельность художника в более важном смысле, чем схваченный или не схваченный взглядом предмет. О-зарение неподвластно художнику. В его силах только – быть готовым к о-зарению, готовым сразу у-видеть его, суметь его полноценно использовать в работе и понять, что это было о-зарение.
Поразительно, что художник-мыслитель Омар Чхаидзе получил о-зарение еще будучи совсем молодым в 1960-х годах. и оказался к нему, этому о-зарению свыше, готовым. Свет стал для него главным предметом творчества. Совсем другой Свет, чем у импрессионистов. Он писал Белый Свет. Свой Белый Свет. Со-здавал свою онтологическую картину мира: Вознесение (1966), Прикосновение (1967), В пути (1969).
Белый Свет на этих чёрных картинах уже оче-видно о-формлен: это не хаотический свет – это космическая, упорядоченная структура. Противопоставление Космоса – Хаосу. Это едино-раздельная целостность: тварного света Творца, фаворского света и «чёрного солнца» немецких мистиков и русских символистов.
Чхаидзе как мистически ориентированный художник сразу позволил себе – что невероятно трудно – существовать одновременно в двух «ортогональных» пространствах: секулярном и сакральном. Имя картины Вознесение (1966) – не может быть случайно божественным. Это сакральное имя. Форму Света на этой законченной, твёрдой, неизменяемой картине Омар Чхаидзе де-формирует – ре-формирует и, наконец, транс-формирует. переводя её в сознании зрителя из физического (секулярного) пространства – в мета-физическое (сакральное). Эта двойственная жизнь Света – как тема и совершенное исполнение её – сразу переводит художника в свой, эксклюзивный мiръ. Художник-мыслитель, художник-метафизик, художник-новатор Омар Чхаидзе сразу – ни на кого не похож. И сразу – его работы у-знаваемы. Хотя он позволяет себе эпизодически «менять манеру»: менять язык – метод – стилистику – тематику работ. Он всё равно у-знаваем. Он может перейти даже в фигуративную живопись – он всё равно у-знаваем. Эта главная ныне характеристика Большого художника – у-знаваемость – присуща Омару Чхаидзе генетически. Это подделать нельзя. Это нельзя имитировать.
Поразительное качество Омара Чхаидзе как художника состоит в том, что в эпоху Постмодерна он никогда не был постмодернистом. Он оставался модернистом. То есть, он всегда писал новое, творил новизну, разрабатывал «новое понимание новизны», а не переписывал «старых мастеров» в «новом языке». Он писал новый предмет – свет, который был беспредметным.
Омар Чхаидзе фактически повторил путь первых авангардистов-беспредметников, отталкиваясь от них, но, как и они, развивая язык чистого искусства. В частности, он ушёл от геометрических фигур – к своему Свету. Как главному предмету своей живописи. И начал учить художников и зрителей читать в этом беспредметном языке. И по-новому понимать философию беспредметной – СВЕТО-ПРЕДМЕТНОЙ! – живописи.
Великий философ Александр Кожев ещё в 1936 г. исправил философию и терминологию художников-беспредметников, сказав, что их искусство не «абстрактное» – а «конкретное». Кандинский с этим сразу согласился. Остальные художники об этом не слышали. И понятно, насколько трудно будет расстаться сегодня с термином «абстрактная живопись». Но заменить его на термин и, главное, философию «конкретной живописи» всё-таки придётся. И Омар Чхаидзе одним из первых дерзнул взвалить на себя этот тяжкий труд.
Последние работы художника, созданные в 2000-х годах, показывают, что направление беспредметной (конкретной) живописи, начатое в 1910 – 1920 гг. Мондрианом и Малевичем, а также пан-геометрические традиции, которые продолжались веками, – успешно завершены. И в третьем тысячелетии, уверен художник, началась новая эра в искусстве – эра Света. Он создает картину «Выход в Свет», выходит в трансцендентный ноль и начинает писать только Свет, только духовный Свет. Так, спустя сто лет после новаторского прорыва Кандинского и Малевича, с квантовым скачком Омара Чхаидзе Россия снова оказалась в эпицентре мировых культурных процессов.
Слава ЛЁН
По всем вопросам, обращайтесь по e-Mail:
omargallery@yandex.ru
